В последнее время на страницах газеты «Вечерний Харьков» стали публиковаться исторические материалы Дмитрия Губина. Все бы ничего, если бы они не вызывали путаницу у читателей. Сам автор не разобрался в ситуациях, не сходил на факультет истории университета им. Каразина, или в библиотеку им. Короленко, тем более не видели его в архиве, но что особенно возмущает, он еще и не следит за выходом исторической литературы по истории Харьковской губернии. Ярчайший пример его статья о губернаторе Каховском. Сама статья написана несколько неряшливо в историческом плане, что по неволе задумаешься, не о современном ли времени идет речь, словно автор присутствовал при всех этих событиях. Но дело даже не в этом, если бы автор хотел он бы нашел в биографических словарях, что М.И. Каховский умер в 1840 году в своем имении Смоленской губернии. Да, суд над ним был, но именно после суда, он числился в юридическом ведомстве и был кандидатом в сенаторы. И никто его не «сдавал», а отстранен М.И. Каховский от должности Харьковского губернатора, вполне заслужено. 

            Чтобы разобраться в причинах его отстранения надо рассказать о том, почему почти ежегодно проезжал через Харьков император, и почему так много было проверяющих. С начала 30-х годов XIX века Николай I ежегодно приезжал в Чугуев, где летом проходил смотр войск Украинских военных поселений, естественно император бывал в Харькове. Проверяющие же были только по одной причине, в Слободско-украинской (с 1836 года Харьковской) губернии было очень много недоимок за прошлые годы. В 1829 году пытался собрать недоимки сенатор Горголи, в 1831 году действительный статский советник Трйеблют, а в 1832-33 годах сенатор Мечников. Вот об этом последнем проверяющем следует сказать подробнее.

            Сенатор, тайный советник и кавалер Евграф Ильи Мечников родился 21 мая 1770 года в селении Ново-млинск Купянского уезда, и был внуком Георгия Степановича Мечника, переселившегося вместе с князем Кантемиром из Волохии в 1711 году, после неудачного Прутского похода Петра Великого. Е.И. Мечников был не только высокообразованным человеком, но и замечательным практиком, достаточно вспомнить, что он поднял на новый уровень производства Луганский литейный завод, а его собственное имение в Купянском уезде приносило очень хороший доход. Кроме этого Е.И. Мечников был честным и порядочным чиновником на всех ступенях своей карьеры. Именно такого человека и послал в Харьков император Николай I, чтобы выяснить причину большого числа недоимок.

            В Государственном архиве Харьковской области большое количество документов свидетельствуют о пребывании сенатора Е.И. Мечникова в Харьковской губернии. Еще накануне своего приезда в течение мая-июня 1832 года, Мечников посылает целый реестр предписаний, с требованием предоставить ему необходимые сведения о числе недоимок по губернии среди дворян и казенных селений, имениях дворян отданных в опеку. В этот же период сенатор обращает внимание и на практическую сторону вопроса о взыскании недоимок. В весеннее время помещики сбывают свою продукцию покупателям, особенно шерсть и имеют достаточное число денег, Мечников предложил взимать эти деньги, как один из способов погашения недоимок, в том числе и с его, Мечникова имения, если там таковые имеются. А по поводу казенных крестьян он предложил использовать их на общественных работах, а плату за эти работы отправлять за недоимки. При этом на семьи с одним мужчиной это указание не распространялось.

            18 июня 1832 года Мечников отправляется из Санкт-Петербурга и прямо из Белгорода направляется в город Волчанск, куда прибывает в 1 час дня 2 июля. Встретившись с Волчанским земским исправником, он едет в имение Хатнее, Волчанского предводителя дворянства Николая Александровича Хитрово, где и заночевал. 3 июля Мечников выехал в свое имение Ново-млинск, а затем в уездный город Купянск, откуда он совершил несколько выездов в Изюмский уезд, а по пути в Харьков обозрел часть Змиевского уезда. Уже 2 июля из Хатнего Мечников пишет губернатору: «…Удостоверясь на опыте, что упомянутая недоимка в платеже казенных повинностей накопилась не столько от бедности, или не имения средств к приобретению денег для уплаты оной, сколько от нерадения, не деятельности, особенно казенных крестьян, кои, как заключить должно, привыкли мало по малу к неплатежу, остаются вовсе беспечными». А 4 июля Е.И. Мечников уже предлагает губернатору Каховскому и конкретные меры. Казенным крестьянам предлагалось погасить в течении 10 дней десятую часть недоимки, в противном случае будут наказаны волостные головы и писаря, а если будут годны к воинской службе сами крестьяне, то забирать их в солдаты. Дворяне же должны были оплатить в течение 5 дней пятую часть недоимки, в противном случае их имения пойдут под опеку. 

            Через месяц стало ясно, что эти меры были успешны на половину. Казенные крестьяне выполняли это распоряжение, с дворянами обстояло дело сложнее. Большинство дворян оплатили указанную часть недоимки и получили возможность оплачивать оставшиеся податные недоимки в рассрочку, имена их были отосланы Николаю I, и он объявил им благодарность. Но были и такие, которые не только пятой части не внесли, а и вовсе ни копейки не уплатили. Особенно возмутили Мечникова В.Н. и Н.Н. Кондратьевы из Сумского уезда, задолжавшие казне около 30 000 рублей и уплатившие всего 100 рублей 11 ¾ копейки. Досталось и Сумскому дворянину Ф. Кандыбе, который выгнал с бранными словами со двора чиновника из аппарата земского исправника, пришедшего получить с него недоимки. Мечников не только настоял на наказании этого дворянина, но досталось и членам Сумского земского суда за медленность в ведении этого дела.

            Однако не следует считать, что Мечников только наказывал и взыскивал. В январе 1833 года он посылает письмо министру финансов и императору с просьбой перенести сроки платежей за 1832 год на 1 июня 1833 года, полагая, что в этот период у помещиков нет средств к оплате, и появятся они только весной, после продажи скота и хлеба. А в сентябре 1833 года по предложению Мечникова была снята опека со всех имений должников и вернуть их хозяевам, из за неурожая хлеба 1833 года, полагая, что в имении в такое трудное время лучше распорядится сам владелец имения, чем опекун. Более того, Мечников помогал многим людям в решении тяжебных дел. Например, обывателям слободы Новая Водолага, освободив их от притеснений соседей помещиков. Советнику Болтину помог уйти в отпуск и избавил от притеснений губернского прокурора. Таких дел, характеризующих Мечникова с положительной стороны более двух десятков. 

            Еще в апреле 1833 года Е.И. Мечников пишет письмо губернатору М.И. Каховскому, о том, что никогда не сомневался в его усердной службе государю императору, однако нерешительные действия и затягивание передачи имений в опеку и взыскания недоимок свидетельствуют не в пользу Каховского. Обстоятельный рапорт был подан и императору, что и стало причиной снятия Каховского с должности.

            Вернемся к статье Д. Губина. В статье имеются и другие ошибки автора. Прежде всего, хочется сказать о купцах Харьковской губернии. Д. Губин, считает, что они выделяли деньги на устройство больниц под давлением властей и в частности губернатора Каховского. Если посмотреть дела в архиве о холере в Харьковской губернии 1830-31 годов, то в них мы увидим большое количество документов о желании купечества и дворянства оказать посильную помощь в борьбе с холерой. Не только в Харькове, но и в Изюме, Сумах, Змиеве и других городах губернии, за деньги жертвователей строились больницы, содержались врачи и  больные люди. Просто обидно, что душевные порывы этих людей поставлены в рамки требований и давления губернатора. Еще один момент не известный Д. Губину. В Харьковском губернском правлении действительно за год проходило большое количество дел. Но протяженность губернии, которая состояла из нынешней Харьковской, части Сумской, Луганской, Донецкой областей также была большой, количество населения состояло из 1,5 млн. человек, поэтому 30 000 исходящих бумаг не так уж и много. А представив себе, что чиновников в губернском правлении было не более 20 человек, плюс копиисты, переписчики и канцелярские чиновники, понимаешь почему была такая задержка с бумагами. О том, что губернатор бумаги «подмахивал не глядя», мог сказать только человек, не работающий в архивах. Редкий документ, ордер, рапорт или предложение из губернского правления идет без исправлений сделанных губернатором.

            Вот и выходит, что газетные публикации вводят читателей в заблуждение. И мы и впредь будем стараться делать замечания авторам исторических публикаций, чтобы главные редакторы газет серьезнее относились к истории Харькова.